Высокое искусство художественного ткачества и виртуозного мастерства вышивки, которое в Китае называли оохуа (живопись иглой). Особое распространение получили техника глади, вышивка золотыми нитками вприкреп и так называемый узелковый или запретный шов. Заключающийся в том, что на конец иглы накручивают крошечные узелки шелковой нити и фиксируют их на поверхности, составляя сложную цветовую мозаику.

Туфельки, которые столетия назад носили китаянки — настоящие произведения искусства, поражающие своими крошечными размерами и изяществом. Чтобы стать обладательницей такой обуви, маленьким китаянкам приходилось пройти через жестокий ритуал перевязывания ножек. Это тот самый случай, когда красота требовала неимоверных жертв.

Древняя китайская легенда гласит: однажды император Тайзонгу из династии Танг (618-907 гг.) приснился чудный сон. Ему явилась танцовщица, исполняющая арабески на прекрасном цветке лотоса. Она так грациозно изгибала ножки, что Тайзонгу показалось, будто он видит полумесяцы. Проснувшись, император приказал изогнуть носки своих ступней, притянув мизинец как можно ближе к внешней стороне пятки, и крепко перевязать лентами — так сильно он хотел, чтобы его ножки были похожи на цветы лотоса.

Крошечная, искусственно деформированная ножка-лотос стала в Китае одним из главных символов женской красоты и принадлежности к высшему сословию (только в начале 17 века, желая сравняться с высшей кастой, к таинству перевязывания начали обращаться все китаянки, вне зависимости от социального положения). Крупная нога долгое время считалась признаком уродства, и для многих представительниц высших слоев общества, удачное замужество просто не могло состояться, если у невесты были огромные ноги. Конечно были и такие девушки, которые отказывались от повязок, бросая тем самым вызов общественному мнению… Но принять такое решение они могли только став взрослыми и уже пройдя через боль и неудобства ножки-лотоса, ведь процедуру перевязывания обычно проводили девочкам в возрасте от 3 до 11 лет. Деформация стопы и жестокое перетягивание бинтами приводили к тому, что у взрослой девушки пальцы ступней фактически теряли чувствительность, так как кровь в них просто не поступала. Многие из китаянок в течение всей жизни не могли передвигаться без посторонней помощи, другие же ходили крохотными шажками, с большим трудом удерживая равновесие.

Боль и беспомощность становились дорогой платой за статус, женственность, красоту и изящество. Лучшие обувные мастера изготавливали уникальные туфельки-лотосы, используя самые разнообразные материалы и украшения. Первую пару уменьшенных вдвое туфелек мама заказала своей дочери перед процедурой перевязывания, которая, кстати считалась большим семейным праздником. В дальнейшем для маленькой горожанки предназначались шелковые туфельки, для жителей более бедных провинций — обувь делали из хлопка. От местности зависели и стиль, и форма, и декор обуви. Цвета же оставались едиными для всех: красный — для торжественных случаев, желтый — цвет императорской семьи, остальным разрешалось носить оттенки миндального цвета, а также голубой с оттенками зеленого, белый — цвет траура, черный — подходил пожилым людям. Традиционным украшением туфелек-лотосов была вышивка, узоры которой чаще всего изображали цветы лотоса (символ солнца и чистоты), животных и растения. Многие женщины сами проектировали свою обувь, передавая мастерам эскизы с необходимым рисунком, который бы отражал их индивидуальность.

В музеях мира хранится множество туфелек-лотосов — память о неизвестных красавицах Китая, незаменимая деталь старинного женского китайского костюма.

Сегодня настоящие «лотосовые туфельки» — уже не обувь, а ценный предмет коллекционирования.

Посчитано, что за тысячелетие, минувшее с момента появления обычая, через «бинтование ног» прошло около миллиарда китайских женщин. Ноги девочки бинтовали полосами ткани до тех пор, пока четыре маленьких пальца не прижимались вплотную к подошве стопы. Затем ноги обматывали полосами ткани горизонтально, чтобы выгнуть стопу как лук. Со временем стопа уже не росла в длину, но зато выпирала вверх и обретала вид треугольника. Она не давала прочной опоры и вынуждала женщин покачиваться, подобно лирично воспетой иве.