Должно быть, поклонники искусства знакомы с этой картиной:
Вильям Уотерхаус, «Леди Шалотт». Прекрасная и печальная девушка в лодке. Кто же она и куда собирается плыть?
А вот конец ее пути, в исполнении Артур Хагса

Перед вами две из целого ряда картин, написанных по мотивам стихотворения Альфреда Теннисона – главного английского романтического поэта и вдохновителя художников-прерафаэлитов. Многих заворожила эта написанная им песня (здесь она в переводе Бальмонта):

Волшебница Шалот

1

По обе стороны реки
Во ржи синеют васильки,
Поля безбрежно-далеки,
Ведут в зубчатый Камелот.

Мелькает тень и там и тут,
И вдаль прохожие идут,
Глядя, как лилии цветут
Вкруг острова Шалот.

Осина тонкая дрожит,
И ветер волны сторожит,
Река от острова бежит,
Идя по склону в Камелот.

Четыре серые стены,
И башни, память старины,
Вздымаясь, видят с вышины
Волшебницу Шалот.

Седеют ивы над водой,
Проходят баржи чередой,
Челнок, тропою золотой,
Скользя, промчится в Камелот.

Но с кем беседует она?
Быть может, грезит у окна?
Быть может, знает вся страна
Волшебницу Шалот?

Одни жнецы, с рассветом дня,
На поле жёлтом ячменя,
Внимая песне, что, звеня,
С рекой уходит в Камелот;

И жнец усталый, при луне,
Снопы вздымая к вышине,
Тихонько шепчет, как во сне: —
"Волшебница Шалот!"

2

Пред нею ткань горит, сквозя,
Она прядёт, рукой скользя,
Остановиться ей нельзя,
Чтоб глянуть вниз на Камелот.

Проклятье ждёт её тогда,
Грозит безвестная беда,
И вот она прядёт всегда,
Волшебница Шалот.

Лишь видит в зеркало она
Виденья мира, тени сна,
Всегда живая пелена
Уходит быстро в Камелот.

Светло вспенённая река,
И тёмный образ мужика,
И цвет мелькнувшего платка
Проходят пред Шалот.

И каждый миг живёт тропа,
Смеётся девушек толпа,
И ослик сельского попа
Бредёт в зубчатый Камелот.

Порой, в зеркально глубине,
Проскачет рыцарь на коне,
Её не видит он во сне,
Волшебницу Шалот.

Но всё растёт узор немой,
И часто, в тихий час ночной,
За колесницей гробовой
Толпа тянулась в Камелот.

Когда же, лунных снов полна,
Чета влюблённых шла, нежна,
"О, я от призраков — больна!" —
Печалилась Шалот.

3

На выстрел лука, в стороне,
Зарделись латы, как в огне,
Скакал в доспехах, на коне,
Бесстрашный рыцарь Ланчелот.

Служил он даме-красоте,
Чьё имя было на щите,
Горевшем пышно, как в мечте,
Вдали-вблизи Шалот.

Свободно бились повода,
Алмаз горел в них, как звезда,
Играла звонкая узда,
Пока он ехал в Камелот.

Блистала светлая броня,
Могучий рог висел, звеня,
И бился по бокам коня,
Вдали-вблизи Шалот.

Седло в огнях из серебра,
Герба лучистая игра,
И шлем, и яркий цвет пера,
Весь блеск уходит в Камелот.

Так бородатый метеор
Во тьме ночей плетёт узор,
Как в этот миг сверкал простор
Пред стихнувшей Шалот.

Как пышен был поток лучей.
Копыта били всё звончей,
Светились кудри горячей,
Пока он ехал в Камелот.

Внимала песне гладь реки,
Осин и бледных ив листки,
Внимали песне васильки,
Пел рыцарь Ланчелот.

Забыт станок, забыт узор,
В окно увидел жадный взор
Купавы, шлем, кона, простор,
Вдали зубчатый Камелот.

Порвалась ткань с игрой огня,
Разбилось зеркало, звеня,
"Беда! Проклятье ждёт меня!" —
Воскликнула Шалот.

4

Бледнели жёлтые леса,
В реке рыдали голоса,
Закрыла буря небеса,
Летя с востока в Камелот.

Она сошла, как в забытьи,
И начертала у струи
На светлом выступе ладьи: —
Волшебница Шалот.

Шумя, туманилась волна,
И, как провидец, в блеске сна,
Взирала пристально она,
Глядя на дальний Камелот.

И день померкнул вдалеке,
Она лежала в челноке,
И волны мчали по реке
Волшебницу Шалот.

Мерцало платье белизной,
Как хлопья снега под луной,
Она плыла во тьме ночной,
И уплывала в Камелот.

И песню слышала волна,
И песня та была грустна,
В последний пела раз она,
Волшебница Шалот.

И смолк напев её скорбей,
И вот уж кровь остыла в ней,
И вот затмился взор очей,
Глядя на сонный Камелот.

И прежде чем ладья, светла,
До дома первого дошла,
Со звуком песни умерла
Волшебница Шалот.

В виду альтанов и садов,
древних башен и домов,
Она, как тень, у берегов,
Плыла безмолвно в Камелот.

И вот кругом, вблизи, вдали,
Толпами граждане пришли,
И на ладье они прочли —
"Волшебница Шалот".

В дворце весёлый смех погас,
"О, Господи, помилуй нас!" —
Молились все, греха страшась,
И только рыцарь Ланчелот,

Подумав, молвил, не спеша:
"Лицом, как ангел, хороша,
Да упокоится душа
Волшебницы Шалот!"

В этом истории больше вопросов, чем ответов. Одинокая волшебница, над которой тяготеет загадочное проклятье (за какие такие прегрешения?) ткет утра до ночи в своей башне. Все ее представление о мире – жалкие отражения, призраки, shadows of the world. И погибает при попытке вернуться к жизни: стоит ей уступить соблазну взглянуть на прекрасного рыцаря, приходит в действие проклятие. Единственное, что ей остается - отправится в путь навстречу своей судьбе, в надежде (напрасной) еще раз увидеть Ланчелота.
Все эти образы пришлись в ту далекую романтическую эпоху ко времени. Неудивительно, что сюжет нашел такое воплощение в живописи...

Здесь есть и образ отшельника, творца, который может жить только в своем мире призраков и гибнет при столкновении с реальностью; и невозможная любовь, итогом которой будет не свадьба, а похороны; и тот единственный выбор (взгляд в зеркало), после которого уже нет пути назад; и характерное для эпохи любование умирающей красотой. Главный же секрет успеха у современников в том, что здесь сформулирован главный символ романтической любви: кульминация жизни, самое прекрасное, что можно пережить – лебединая песня в лодке, по пути к своей любви и смерти. При полной уверенности в том, что смерть на этом пути будет ждать раньше, чем возлюбленный.

А теперь посмотрите иллюстрации! Для меня отдельное удовольствие наблюдать, как по-разному авторы раскрывают сюжет: кто-то рисует бытовую картинку откровенной скуки и усталости, другой обращается к стилистике раннего возрождения, кто-то создает образы мистические и загадочные, еще один - неудержимую динамику, закручивая композицию в спираль...
Название у всех картин одинаковое. Имена художников напишу в оригинале, потому как не всех знаю в русском переводе.

John William Waterhouse (написал на этот сюжет целых три картины, включая ту, что в начале статьи):

Sidney Harold Meteyard

Lizzie Siddal (та самая, которая позировала для знаменитой «Офелии»!)

John Everett Millais (узнали главную героиню? Автор предыдущей трогательной картинки, Элизабет Сиддал)

William Holman Hunt (Известно, что Теннисон критиковал Ханта, считая картину перегруженной динамикой и деталями. На что тот резонно возражал, что ставил цель изобразить на одном полотне весь сюжет. Хант очень любил это свое творение, и, начав с эскиза к небольшой гравюре в книге, впоследствии, уже смертельно больным, закончил большое живописное полотно)

W.E.F Britten

William Maw Egley

John Atkinson Grimshaw

Dante Gabriel Rosetti

Arthur Rackham

Стихотворение разошлось на цитаты по англоязычной литературе. Знатоки вспомнят не одну; самая известная – название рассказа «Зеркало треснуло» в русском переводе. Это дословная строчка «The mirror crack’d from side to side». И треснув, зеркало звенит…

Лорина Маккеннитт положила это стихотворение на музыку и спела ее:
https://www.youtube.com/watch?v=Vw_cZGrVFqw&feature=player_embedded

Между тем в основе сюжета лежит еще средневековая легенда из цикла о короле Артуре, которую Теннисон переработал ее в романтическом ключе.
Предшественница Шалотт была Элейна из Астолата.

В «Смерти Артура» Мэлори (XV век) история Элейны начинается с того, что король Артур по дороге на турнир, посвящённый дню Успения Богородицы, останавливается в Астолате. Хотя Ланселот изначально не планировал участвовать, королева Гвиневера переубеждает его, и он прибывает в замок Барнарда Астолатского, отца Элейны. Он собирается принять участие в турнире инкогнито и для этого занимает у Барнарда щит его сына Тиррея.

Элейна влюбляется в Ланселота и просит его носить на турнире её знак. Ланселот соглашается: «оттого что прежде он никогда не надевал знаков ни одной дамы, он решил надеть теперь её знак, чтобы никто из его родичей не заподозрил, что это он».

Ланселот и брат Элейны Лавейн отправляются на турнир, где они выступают против рыцарей короля Артура. Они одерживают многочисленные победы, но в конце концов Борс пробивает щит Ланселота и наносит ему серьёзную рану. Ланселот продолжает сражаться и сокрушает более тридцати рыцарей, его объявляют победителем турнира, но после битвы, когда Лавейн извлекает из его раны застрявший в ней наконечник копья, он падает без чувств от потери крови. Лавейн отводит Ланселота в жилище отшельника Бодуина Бретонского, который славится как искусный лекарь.

Узнав от брата, где находится её возлюбленный, Элейна отправляется в жилище отшельника и ухаживает за раненым Ланселотом, «и никогда ни жена, ни дитя не были так кротки с мужем и отцом, как Прекрасная Дева из Астолата с сэром Ланселотом». Когда он выздоравливает и собирается уезжать, Элейна признаётся ему в любви и просит его стать её мужем или возлюбленным. Ланселот отказывает, сказав, что решил никогда не жениться, но в качестве благодарности за её заботу обещает выплачивать тысячу фунтов в год тому, кого она выберет в мужья, и покидает Астолат.

Спустя десять дней Элейна, которая всё это время «денно и нощно предавалась столь жестокой печали, что не ела, не пила, не спала, но всё время жаловалась и вздыхала по сэру Ланселоту», умирает. Она просит вложить ей в руку письмо, написанное братом под её диктовку, положить её тело на украшенное дорогими тканями ложе и спустить вниз по реке к замку короля Артура в траурной барке. Эти указания выполняются. Обнаружив тело, король требует зачитать при всех содержимое находящегося при ней письма. В своём послании Элейна, обращаясь к Ланселоту, пишет о своей любви к нему, просит похоронить её и заказать погребальную службу.

Вот картины, посвященные Элейне:

John Atkinson Grimshaw, уже отметившийся в предыдущей теме

Sophie Anderson Elaineor

Lancelot Speed

P.S. Я в вопросах искусствоведения не профессионал, а совсем даже любитель. Если кто увидит неточности или захочет дополнить, милости прошу!